* * *
Известия письменных источников не раз заставляли ученых обращать свой взгляд на Тотьму в связи с вопросами колонизации славянами северного края. В 1951 году А. Н. Насонов, локализуя погосты, перечисленные в Уставе новгородского князя Святослава Ольговича 1136/37 года, сопоставил Тошьму, упомянутую в документе, с Тотьмой на Сухоне, вернее с местом первоначального расположения города в устье р. Старой Тотьмы23. Не был обойден Тотемский край и вниманием профессиональных археологов, занимающихся эпохой средневековья. Особенно привлекательным пунктом обследования оставалось Старототемское городище, выявленное в 20-е годы Н. А. Черницыным и Е. И. Праведниковым. Достаточно сказать, что в разные годы здесь побывали московский археолог А. В. Никитин, ленинградцы О. В. Овсянников, В. А. Назаренко, вологодский археолог Н. В. Гуслистов. Однако археологическое обследование местности не подтверждает предположения Насонова. Первые поселенцы в средневековье появились здесь спустя почти сто лет после "Устава". Культурный слой древнерусского поселения, выявленного Н. А. Макаровым в 1982 году, датирован временем не позднее начала XIII века24. Дата Старототемского поселения отражает достаточно позднее проникновение в край славяно-русского населения по сравнению с западными районами области, в частности, районом Юго-Западного Белозерья, где известны ранние славянские памятники V-IX веков 25.
Ко времени начального этапа освоения края древнерусским населением относятся пять могильников. В 20-е годы Н. А. Черницыным были обследованы и частично раскопаны Кудринский могильник на Вожбале, Пустошенский на Еденьге, Марьинский и Зареченский на Сондуге - в верховьях правого притока Ваги Кулоя. Широкие раскопки, давшие массовый материал, были проведены Н. В. Гуслистовым в 1978-1979 годах на известном Марьинском и открытом Семеновском могильниках26. Могильники расположены на склоне одной моренной гряды в километре друг от друга и занимают окраины современных деревень. Они не имеют внешних признаков и неизвестны современному населению. Каким удивлением было для жителей д. Марьинской узнать, что погребения располагались под дорогой центральной улицы. Хоронили своих родственников далекие предки современных поселян в неглубоких ямах, часто в колодах и гробовинах, ориентируя погребенных головой на запад, как и положено по христианскому обычаю. Но на этом следование христианской традиции заканчивалось. В трети исследованных погребений обнаружены бытовые предметы, которые должны были сопровождать умерших в мир иной. В мужских погребениях это ножи, топоры, кресала, в женских и детских - бронзовые украшения. Наиболее яркое представление о женском уборе дает погребение № 1 из могильника Семеновского. В его составе более тридцати предметов. На шее погребенной было монисто из девяти свинцово-оловянистых подвесок и массивная шейная гривна. На специальном ремне или ленте, одевавшейся на голову, в области висков были прикреплены два лунничных височных кольца. Пояс скреплен подковообразной серебряной фибулой. Слева и справа от нее привешены два бронзовых бубенчика. Очевидно, на шнуре или кожаном ремешке, унизанном Ф-образными пронизями, крепились две шумящих подвески-конька, слева с пояса свисал нож. На левой и правой руках - четыре бронзовых перстня.
По вещам могильники датируются концом XII-XIII веками. Набор украшений, представленный в этом и других погребениях, Ц характеризуется наличием вещей финно-угорского происхождения и славянского. Так, родиной лунничных височных колец первоначально было Прикамье27, а косорешетчатые подвески, найденные в двух погребениях Марьинского могильника, считаются неотъемлемым украшением словен новгородских. Но в XII-XIII веках все эти вещи утрачивают этническую определенность и широко бытуют на различных территориях Древней Руси. Шумящие подвески являлись излюбленным украшением финно-угорских женщин. Подвески-коньки, найденные в могильниках, относятся к типам, изготавливавшимся новгородскими ремесленниками29.