Погода в Тотьме C

город Тотьма » История » Описание губернского и приморского города Архангельска.

Описание губернского и приморского города Архангельска.

История
3 859
0

Разделяется он на три части: две из них на матерой земле, а тремя — на другой стороны реки Двины на Двинском острову, где адмиралтейство, о которой показано будет особо по описании города.
Первая часть — по течению реки Двины, называемая Верхняя; оная по своему началу, по числу жителей и разных казенных и частных людей строений, почитается главною частью; среди ее имеется построенный в 1584 году при царе Иоанне Васильевиче Втором старинный каменный замок, представляющий не равным своим четвероугольником, шестью башнями, амбразурами и оставшимися земляного вала следами старинную крепость; он известен под названием Русского и немецкого гостиных дворов, ныне под видом ветхости половина его ломается, что обывателям и проезжающим весьма жалко кажется. Сие важное по старинной архитектуры здание длиною по реке близко двухсот сажен, широтою до шестидесяти или более, сооружено из кирпичу отменной величины и примерной твердости и известки также отменной (твердо) доброты:, состояло прежде из двух противустоящих один против другого квадратов, разделенных в средине широким паралеллограмом, в котором было четверо ворот, двое на внешние выходы, а двое в помянутые гостиные дворы или квадраты. Означенные дворы, внутри построенные в два жилья, имели в верху жилые светлицы для самих гостей, а в низу были их анбары или пакхаузы; для сообщения их проходила вкруг просторная галлерее с арками, с каменным сводом и полом. Все углы полезного сего здания, также и обеи внешние вороты были украшены и укреплены огромными и пушками вооруженными башнями. В прежние времена немецкие купцы жили в нижнем по реке квадрате, а в верхнем российские; средний корпус служил им площадным сходбищем, в котором они свои торги и мены производили, — в котором всегда стояла крепкая стража; оная возбраняла частое их из двора в двор премещение, а потому шишиморство было опаснее и виднее, воровство приметнее, казенная польза вернее, и частный кредит и имущество, бывши всегда на глазах общества, не был подвержен столь часто опасности от коварства и корыстолюбия. Можно ли лучшее изобресть здание для сего предмету, а особливо вспомнив, сколь твердо оно сделано, сколь по высоте своей безопасно от наводнений, и сколь по близости своей от воды по дальности от градских строений бесстрашно в пожарных случаях? Но ныне начальники, прилепившись больше к блестящему, нежели к полезному, изломали большую часть сей твердой громады, а из остальной сделали тесненький дворик, где кой-как приметным образом засоренный Архангельский торг производится, с видимым упадком российской пользы, вопреки казенных ведомостей. Жителей, приобыкших смотреть столь долго на сие огромное здание то утешает, что сломать оное дороже стоит, нежели состроить те клеточки, что возле их, которые сие полезное здание заменить должны, и из сего одного корпусу заключить можно, сколь обширен и прибыточен был торг предков наших казне, и сколь неуровнительно превосходил нонешний; ибо теперь третья часть тех дворов, по свидетельству моему в половине июля и в начале августа, что самую лучшую пору в году составляет, виделось мне не гораздо наполнена товарами, да и то не важными; а прежние торги известно в чем состояли, ибо не один был лес и смола от нас отправляемы, что так сильно разоряет наши лесные угодья, а большая часть торгу состояла из мягкой рухляди, товар, приносящий несказанную нам прибыль продажею и России пользу, ибо известно, что зверей в лесах не переведешь. Итак, какая розница! Теперь отпускают лучший лес и смолу, юфты, нерьпы, железо, полотны, парусину, пеньку, лен, масло и сало, вещи чрезвычайно нужные и нам самим необходимые; а прежние торги состояли почти только из соболей, бобров, куниц, лисиц, волков, медведей и прочих зверей лесных и водяных, что ежели и потребно было, то только разве одной роскоши, хотя они, верно, сбывали одно только излишество. Внутри сего замка или гостиного двора несколько светлиц и кладовых анбаров заняты заморскими иностранных и разными тамошних вологодских, слободских и чухломских купцов товарами; в других хранятся разных ведомств казенные деньги, вещи и запасы; в некоторых же помещены присутственные места; большая ж затем часть подвалов, погребов, анбаров, кладовых и жилых светлиц пустых.
Во оной же первой части казенного и от подаяния частных людей построения каменных пять Церквей:

 1) Катедральный о двух этажах собор, в нем во обоих этажах четыре престола: первый, настоящий в верху храм во имя Живоначальной Троицы, предельный Преображению Христову; в низу настоящий храм Крещению Христову, предельный Казанской Божией Матери.

2) Двуэтажная ж, в верху настоящий храм Рождеству Пречистыя Богородицы, предельная — Живоносному Источнику; в низу настоящий храм Рождеству Иисус Христову, предельный — преподобным Зосиму и Савватии Соловецким Чудотворцам, и того во обоих этажах четыре престола.

 3) На старинном урочище, Пур-Наволоке называемом, одноэтажная; в ней три престола, настоящий храм Архангелу Михаилу, предельные — один Тихвинской Божией Матери, другой великомученицы Христовой Екатерины.

4) Одноэтажная ж, в ней три престола, настоящий Воскресению Христову, предельные — один Усекновению Честныя Главы святого славного пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, другой — великомученицы Христовой Параскевы.

5) Одноэтажная ж; в ней два престола: первый — Благовещению Пресвятыя Богородицы, другой — великомученику Христову Димитрию Селунскому.

б) Деревянная в конце сей части за городом на кладбище; в ней два престола: настоящий — Преображению Христову, предельный — Николаю Чудотворцу.
В конце сей части при начале обывательских домов имеется построенный в 1638 году, по указу государя Михаила Феодоровича, на казенные деньги, мужеский Архангельский монастырь, по которому и город сей таковое ж название имеет; внутри его одна каменная двуэтажная церковь, в ней пять престолов; в верхнем этаже настоящий храм Архангелу Михаилу, предельный Архангелу Гавриилу с прочими Бесплотными Силами; в нижнем этаже настоящий храм Покрову Пречистыя Божия Матери, предельные — один Грузинской Богоматери, другой мученику Мину. При церкви каменного ж строения колокольня и монашеская кельи, а настоятельские кельи и кругом монастыря ограда деревянные; по штату он состоит в третьем классе; в нем в проезд мой был игумен Филарет, при нем два иеромонаха, один иеродиакон и два чтущихся к пострижению в монашество бельца; для исправления монастырских работ штатных служителей восемь человек; на починку монастыря, на содержание монахов и штатных служителей каждый год игумну выдается из казенной денежной суммы восемьсот сорок девять рублей шестьдесят одна копейка. Оный монастырь до помянутого 1638 года стоял внутри города на Пур-Наволоке, близ теперешнего Троицкого катедральнаго собора, где ныне во имя Архангела Михаила вышеписанная приходская каменная церковь имеется; но как в нем все строение тогда было деревянное, то он и деревянный же, на котором после того построен помянутый каменный, замок сгорел до основания, для чего и построен на другое, по край города, место.
За оным монастырем лицем на другую улицу Архангелогородского преосвященного епископа Вениамина построенный казенным же коштом каменный о трех этажах дом; в нем домовая церковь во имя благоверного Великого князя Александр Свирского; возле оного архиерейского дому, в весьма ветхой одноэтажной деревянной связи семинария, в которой церковных причетников дети обучаются богословии, философии, пиитики, реторик, немецкого, латынского и греческого языков.
Когда в 1694 году Петр Великий изволил проезжать чрез город Холмогор в Архангельск и в Соловецкий монастырь; тогда с ним был Холмогорский архиепископ Aфонасий; надобное чтоб он был великий человек, потому что бесподобный сей государь удостоивал его своей доверенности и поручал ему разные важные светские должности; за то он пожаловал ему преимущество, которым никогда никто в России из духовных лиц не пользовался: он ему пожаловал судно, артиллерию и снаряд, на котором из Вологды приплыть изволил, а в вечное воспоминание и почесть Холмогорским первосвященником — иерусалимский флаг белый с пяти красными крестами, российский военный гюс и вымпал. А поелику катедра архиерейская переведена из Холмогор в Архангельск, то Архангельские архиепископы и епископы и по сю пору оным правом пользуются.
Во оной первой части казенного строения гарнизонный баталионный двор, сухопутный гошпиталь, адмиралтейская аптека, старый обер-комендантский дом и народное училище для обучения всякого звания детей: грамматике, правописанию, арифметике и геометрии, школа, в которой в мою бытность обучалось триста-тридцать-пять мальчиков; вновь строится каменный большой для помещения присутственных мест дом; вновь выстроена от приказа общественного призрения для лечения больших неимущих, безденежно, каменная больница; две старых, зависящих от приказа ж общественного призрения, богадельни, в них в мою бытность мужчин девятнадцать, женщин шестнадцать; от дворянского общества строится большой каменный театр на двадцати-четырех саженях длины и на двенадцати ширины; общественного градских жителей купцов и мещан строения, с разными товарами, старых деревянных сто-восемьдесят-семь лавок, и сверх того мясные, деревянные ж ряды с бойницами; вновь отстраиваются каменные лавки; купеческих и мещанских старых деревянных домов тысяча восемьдесят семь, каменных семь, по новому плану деревянных домов на каменном фундаменте построено, в которых живут — сорок-два, да от приказа общественного призрения на продажу, на каменном же фундаменте, деревянных домов строится четыре.
2-я, называемая по течению реки Двины Нижняя часть, с принадлежащим к ней, называемым по речке Кузнечихи, Кузнечевским селением. Во оной второй части церквей: каменных две, деревянных три, итого пять. 1-я каменная набору, одноэтажная; в ней три престола, первый, настоящий храм, Успению Пречистая Божия Матери, предельные — один Вознесению Христову, другой преподобному Семиону Столпнику. 2-я каменная двуэтажная на Кузнечихе, в ней три престола, в верху настоящий храм Живоначальной Троицы, предельный Рождеству Иоанна Предтечи, в низу — Богоявлению Господню. 3-я гошпитальная деревянная, в ней один престол преподобным Зосиму и Савватию Соловецким чудотворцам. 4-я деревянная за городом на кладбище, в ней один престол Усекновению Честныя и Святыя Главы Иоанна Предтечи. 5-я деревянная, на кладбище ж, в ней один престол святому праведному Семиону Богоприимцу. Две немецких кирки: одна реформаторского закону, деревянная, другая лютеранского закону, каменная. При них у каждой для обучения их детей есть школы, в лютеранской обучает женщина и имела в мой проезд двадцати семи учеников; в реформаторской учитель Агличанин, учеников было четырнадцать.
Во оной второй части казенного деревянного строения: комендантский дом, гарнизонная школа, баталионный дом с гошпиталью; генерал-губернаторский дом, одна половина деревянная, а другая каменная, в каменной половине изрядный зимний сад, старанием покойного вице-губернатора Окунева; партикулярных людей четыреста восемьдесят девять деревянных домов; по новому плану на каменном фундаменте выстроено деревянных пять домов, и в сей части от дворянского общества строится малый деревянный театр; строение обоих оных театров препоручено было на попечение покойного вице-губернатора Сергее Петровича Окунева. Во обеих оных частях, по открытии управы благочиния, состоит десять кварталов.
Жители города Архангельска хотя и христианской веры, но разных исповеданий: природные Россияне православные и раскольники, чужестранцы лютеране и калвины, оные чужестранцы свободное имеют отправление внешнего народного богослужения, как то доказывает состояние их церквей и училищ. Отправление раскольничьих обрядов сходно с прочими городами, которые хотя ныне и позволено отправлять открытно, однако ж они по прежней своей привычке отправляют свои богослужения в таи.
Число во обеих вышеписанных частях в четырех исповеданиях простирается жителей, по верному исчислению до тринадцати тысяч пятисот семидесяти человек; из них до двенадцати тысяч пятисот душ обоего мужеска и женска пола разных чинов содержат православную христианскую веру, в том числе белого священства мужеска пола двести шестьдесят семь душ; женска сто пятьдесят, монахов десять, приказных триста-тридцать-три, действительно в двух гарнизонных баталионах, в артиллерийской и инженерной командах служащих военных людей 1,715 человек, их жен и детей 1,990, отставных горнизонных и адмиралтейских 168, их жен и детей 240, купцов 456, их жен и детей 495, мещан 1,511, их жен и детей 1,100.
Записные ж раскольники или, по собственному их наименованию, староверы самую малую часть составляют городского общества, ибо по нынешней четвертой ревизии число их состоят изо ста-семидесяти-трех душ, мужеска 57, женска 116, посадского чина, и по большей части незнающие грамоты природного языка. Но и сие малое их общество составляет трех сортов людей, последующих со взаимными между собою распрями трем главным о вере толкам поповщины и беспоповщины, терзающим больше ста лет православные Российские церкви. Все сии секты имеют своим основанием правила, изложенные в книге Московского Макарьевского собора для исправления и утверждения церковных обрядов, Стоглав именуемый. Между написанными в той книге обрядами, за главные неприменяемые и за догматы веры приемлемые раскольниками, почитаются: 1) пяти перстное сложение ручного креста; 2) осьмиконечие из чего бы то ни было сделанного креста; 3) двоекратное произглашение псаломской речи Аллилуйа 4) седьмочисленность к служению литургии просвир; 5) обхождение во время служения по солнцу; некоторые славянские слова и речи в церковных книгах, кроме Библии, почитают вечными и непеременяемыми. Исповедники сих догматов проливали свою кровь за ненарушимое своея веры хранение, но таковая вредная государственным интересам народная гибель, превращена в мир и тишину законами премудрой Екатерины Второй.
Оные три разные причины или толки последователей Московского Макарьевского собора разделили от православной веры на три спорные о вере стороны взаимными о человеческих в церковных чиноположениях преданиях волнуемые; но часть сего рода людей не сумневается принимать и у себя содержать для отправления по старинным книгам для отправления подлежащих богослужений российских православных церквей, посвящаемых нынешними нашими архиереями священников, а другие с презрением сие положение отмещут, почему неслыханные в прежних веках имена поповщины и беспоповщины произошли; третие же, даниловщина, из лихо ревнители своих отеческих преданий. (Пустынные раскольнические жилища в Архангелогородском уезде поповщины и безпоповщины имеются в лесах, близ Белаго моря, на берегах Зимния страны, под названием Онуфриевского и Игнатиевского скитов; а перекрещеванцев даниловщины главное, пустынное, многолюдное и богатое жилище в Олонецкой области, между Онежским озером и Белым морем, при вершинах Выг-реки, впадающей в Белое море, а потому сие раскольническое обиталище Выгорецким общежительством. Во всех сих отдаленных от городов селениях обоего пола раскольники живут и питаются, на подобие монахов, знатными подаяниями из внутренних областей и городов, чрез нарочных, отправляемых почитай ежегодно из сих жилищ путешественников, получаемыми). Всех нынешних Российская православная церкви сынов вменяют за еретиков, истинным крещением не просвещенных, и единоземцев своих Россиян отступниками от церкви, и в их общество принимая перекрещивают, затем что выше всякого изъятия почитают известное старинных Московских патриархов правило: «Еретическое крещение несть крещение, но паче осквернение» (Церковный Потребник Иосифа патриарха, печатанный в Москве 165 года, лист 569). И потому в прежние времена Россияне всех иностранных Европейцев западные церкви христиан до царствования Петра Великого называли и писали некрещеными (Уложенья 1648 года, 20 глава, 70 статья).
В России из первых торговых мест должен почестся город Архангельск.
Самое первое в городе Архангельске поселение иностранцев надлежит полагать с 1587 года, ибо в сие Лето по совершении гостиных, сперва деревянных, Русского и немецкого гостиных дворов, в городе Архангельске действительные началися торги иностранных, продолжавшиеся до того прежде тридцати лет на устье реки Двины, где она впадает в Белое море близ Корельского Никольского монастыря. В 1623 годе в вновь тогда назвавшемся городе Архангельске имелись уже семь иностранных хозяев домов, а в 1678 годе было двадцать четыре иностранных купцов дома, и между ими был дом пасторский; но церкви протестантские немецкая лютеранская и калвинская голландская после 1676, но прежде 1692 года, о чем прошедшего века архивные дела и писцовые книги уверяют. Нынешние ж протестантские церкви вместо прежних достроены в продолжение нынешнего века; строение же новой евангелической церкви последовало по челобитью прихожан оной церкви и по особливому на то из правительствующего сената 1767 года, ноября 5-го дня указу. По касающимся делам до Архангельской духовной консистории известно, что оба оныя общества, реформаторское и евангелическое, за силою 1735 года февраля 22-го дня указа состоят под ведомством юстиц-коллегии лифляндских, эстляндский и финляндских дел, но избрание и поставление пасторов производится в Германии и Голландии. Экономия сих церквей и находящихся при них школ (которые содержатся добровольным подаянием прихожан) состоит под управлением церковного их совета.
В мой проезд торгующее в городе Архангельске общество иностранных состояло в трехсот восьмидесяти трех человек, в том числе евангелического исповедания двести шестьдесят девять, реформаторских — 114; во обоих же сих исповеданиях по разным званиям должностей считается: церковных служителей шесть человек, два пастора, два учителя, два органиста, их жен и детей четырнадцать, действительных купцов тридцать шесть, их жен и детей пятьдесят девять, конторных служителей с семействами семьдесят, маклеров и ремесленников с семействами сто сорок два, четыре лекаря.
Из пришлых Россиян в город Архангельск, которые для пропитания своего живут по пашпортам и собственные свои домы имеют, находится: посадских десять, крестьян сто-пятнадцать человек.
Нищих обоего пола, которые живут в богадельнях и питаются подаянием посадских — 20, солдат 42 человека.
Жительствующие в городе Архангельске иностранные купцы производят гуртовой торг, для чего имеют пять контор, которые, закупая разные хлебные припасы, сало ворванье и говяжье, мягкую рухлядь, пеньку, смолу и прочее в окружных городах того наместничества, привозящиеся к порту водяною коммуникациею из Вологодской, Вятской, Устюгской и прочих губерний от купцов, и отправляют оные в заморский отпуск, получая в замен того на приходящих иностранных купеческих кораблях всякие заморские товары, кои и продают как архангельским, так и другим внутренних российских городов купцам.
Из жительствующих в городе Архангельске российских купцов, производящих гуртовой торг, тридцать девять семей, которые, закупая разные хлебные припасы, пеньку, смолу, сало морских зверей и говяжье, морских зверей кожи, рогожи, пилованный лес, тес и брусья, свечи, юфты, оленьи кости и кожи, тако жь кожи разных российских зверей, полотны, парусину, лен, железо, сталь, масло и прочие артикулы торгов poccийских продуктов, и все оное гуртом продают для заморского отпуску иностранным купцам, а другие для перепродажи отправляют за море оный товар на собственных своих кораблях и прочих больших мореходных купеческих судах, а оттоль привозят разные хорошие заморские товары и виноградные вина, которые и распродают своего и других городов купцам. Купцов и мещан, торгующих разными получаемыми из Москвы и Санкт-Петербурга лавочными товарами, двести-четыре семьи, которые также покупая целыми барками хлеб, продают обывателям своего уезда в розницу; прочие же на своих мореходных судах для промыслу морских зверей и рыб ездят на Грумант и прочие к тому способные места и на тех же мореходных судах возят для догрузки и выгрузки иностранных кораблей товары; другие же, по недостатку своему, покупают только у крестьян, жительствующих по берегам Белаго моря семгу, сельдей, морских зверей кожи и сало, что все, вместе с закупленным же по деревням скотом, продают своим богатым купцам и иностранцам на корабли; не имеющие же для оного оборотного торга капитала нанимаются в богатых и посредственных купцах прикащиками и работниками. Женский и же пол упражняется в ткании золотых и серебряных позументов, шелковых женских поясов, прядут шерсть и лен, вяжут разных доброт шерстяные, нитяные и бумажные чулки и колпаки, ткут тонкие полотны и продают сии свои рукоделия в торговый день, бываемый по авторникам каждой недели, в рынки, и для продажи отдают в лавки.
Годовая в городе Архангельске ярмонка начинается со вскрытия реки Двины, а оканчивается перед закрытием; весною, на барках, каюках и плотах из верховых городов привозят всякий хлеб, пеньку, сало, смолу, железо и прочие продукты, как для отпуску за море, так и на вольную в городе Архангельске продажу, и оным привозным на барках и каюках хлебом довольствуется сей город и его уезд, но и другие поморские города и деревни, по причине неурожая снабжают себя на целый год. Привозимую ж промышленниками с Груенланда, Новой Земли и прочих подобных тем мест на мореходных судах в сентябре месяце рыбу треску, палтусину и прочую, и морских больших зверей кожи и сало, оставшееся за продовольствием иностранных кораблей, Архангелогородские купцы отправляют водяным и зимним путем во внутренние российские города.
Во оном городе имеется казенного ведомства от приказа общественного призрение построенных фабрик и заводов:
1-я. Прядильная и полотняная фабрика, в которой по заведении надлежало было быть множество разного звания девиц, для обучения их прясть и ткать; но поелику с самого с начала зачали собирать всякую сволочь, то матери доброго жития своих дочерей туда идти и не допустили, а особливо, когда оне приметили, что за работу работницам ничего не платят и на всякое непотребство их попущают, да и услышали еще пустые слухи, пропущенные от некоторых недоброжелательных голов, а может быть, и от Немцев, что будто те, которых на фабрике обучат, уже совсем домой не отпустятся, то вселившийся в матерей страх, вместо омерзения, совершенно истребил охоту на всегда отдавать своих детей в сие обучение, и сим пресеклось полезное сие постановление. А в мое время уж в приезд мой на фабрику нашел я только с 10 непотребных пьяниц, у которых ничего не было сработанного. Магазеин — мне сказали — заперт, и нет ключа, италианские самопрядки и товар за замком, коммиссар в отлучке; показали ж мне самых дурных и к употреблению негодных два куска паколной парусины. Что ж касается до строения, то это пустое и ничего не значащее, вода от них далече, двор тесный, засоренный, грязный и к белению неспособный; пресов нету, лощилен не спрашивай; после сего, читатель, спроси, чего искать осталось, а я скажу в ответ: славны бубны за горами!] Но вот мое мнение о полотняных заводах и фабриках:
Весь край вкруг города Архангельска до Холмогор, восточный, южный и большая часть западного берега Белаго моря — многолюдные раскольничьи скиты, заселенные острова и уездные деревни наполнены великим множеством прях всякого роду: все они перепрядают мягкий шенкурский лен весьма тонко, ровно, гладко и крепко, но чрезмерно медленно по причине их простых, неспособных одноручных прялиц. Сию предорогую пряжу перетыкают они зимою по разбору в нарочитом количестве в полотны разных сортов, как-то: парусина, регентух, меховина, верьховья, пачасья, салфеточное, скатертное, посредственное и самое тонкое, плотное и широкое, голландскому не уступающее полотно. Взяв во уважение сие число прядильных и ткальных рук, если бы оне пряли на хороших италианских самопрядках и имели бы верное место, где б без труда их работа скоро замачивалась, то бы приохотившись, перепрядали в год по крайней мере в семеро, а из этого первая бы польза истекла та, что из сей означенной мною округи армия бы вся по всем чинам и флотская парусинная оснастка были бы снабдены полотном добрым и недорогим. Чтоб приучить к вышереченным мною самопрядкам, бесспорно необходимы означенные фабрики; но надобно на то деньги, сведение, старание, бескорыстие, а особливо честность начальника; и завести бы сии фабрики не по огромности, а большим числом, то есть, по волостям, дабы вперить и распространить знание и охоту по семьям прясть сим образом. Но важное дело в сем случай есть беленье и лощенье: вот на что правительство должно обратить свое внимание.
Место самое для беленья способное есть город Архангельск, ибо оно совершенно сходствует с Голландиею: там приморский воздух, тот же и здесь; там пресная вода перемешана с морскою, та же и здесь; там болотные, низкие и тундристые места, те же и здесь; там прилив и отлив водный, то же и здесь; там порт многочисленных кораблей, то же и здесь; там белят во время стужи, а здесь хотя и горячий и Италии не уступающий климат, но довольно для беленья прохладен; следует только завести то же рачение и те же труды и употребить то же старание, то почто не ожидать нам таких же полотен, как и у Голландцев? Известно уже, что Агличаны и Голландцы полотны наши к себе отвозят и, оные перебелив и вылощив, опять нам с великою накладкою цены продают обратно.
Отведаем изъявить наши мысли о сей полезной части государственной экономии; если мнение мое покажется странным своею новостию, то, по крайней мере, усердие мое заставит всякого доброго сына отечества извинить слабое сие начертание. Мне никогда не нравилось, когда солдат рассуждал о министерстве, черноризец о военных действиях, судья об мореплавании, министр об астрономии, хлебопашец о манифактурах, а женщины об философии; я всегда держался пословицы: «знай всяк сверчок свой колчок». Сему правилу следуя, посмотрим, кому следует поручить означенные заводы или фабрики.
Я рассматривал разного роду мужчин по степеням, темпераментам, карахтерам, по склонностям их и по знaниям; но не нахожу никого, кто б совершенно мог выполнить потребное благоустройство в сем заведении. Итак, обращаюся к тебе, драгоценнейшая половина земнородных жителей! вы, без которых ничто в человеческих обществах не может прийдти в совершенство, ежели не пособием вашим, то по крайности одобрением, вы, обремененные узами рабства владыки господ ваших, возжигая одним взором огнь мщения, ненависти и кровавых браней между несправедливых, ваших утеснителей, возращаете тем же взором сладостные плоды блаженного мира и общественного блага; от слез ваших льются кровавые токи, а от улыбки реками протекает везде, всему, всегда животворное блаженство; вы, коль в добродетель углубитесь, то Картуш нечестий устыдится, а скользнете по слизкой стезе пороков, то человеческий род в беззакониях в миг погрязнет! Удостойте оставить на час склонность вашу к уборам и к ненадобным украшениям наружных прелестей ваших; верьте мне: оне вам не надолго нужны! Что тленнее, как и самая красота ваша? Посмотрите, прелестные создания, на благоуханную сестру вашу, розу, царицу садов! Сколь близко ее утро от вечера: едва расцвесть успеет, то стебель ее уже подъел червь ветхости! Украсьте ваши души, займитеся полезным и основательным разумом, устыдите осудителей вашей ветрености, которую они одну только вам в удел и оставили!
Я беру во образец город Архангельск для сего полезного заведения. Генерал-губернаторша его отдать справедливость надобно: имеет множество добрых душевных свойств, довольно умна, чтоб владеть мужем, довольно хороша и хитра, чтоб себя заставить почитать от женщин и любить от мужчин; ежели она только похочет способствовать сему благому намерению, то мне уже ее одной и полно, чтоб отбить полотняный торг у чужестранцев. Любовь и почтение ее мужа к ней, которых она по справедливости и достойна, дадут мне все те пособия гораздо скорее, нежели указы, сообщения, репорты и ведомости. Я себе представляю, что она эту должность взяла на себя. Суди, читатель, каков будет дом, который муж ее, имеющий тонкий вкус в строениях, любя ее, для фабрики построит; кроме пышности в строении, подумай, какое он рачение приложит об его благоустройстве и его благочинии, а особливо ежели бы Бог в него вложил некоторую склонность к ревности! Знаю, что сначала стали бы об ней говорить, как об некоей сумасшедшей, но вскоре потом самые умные пристали бы к ней, а за ими верно бы последовали даже и знатные дуры, доколи не потребные боярынки стали бы, исправляя свою жизнь, стараться удостоены быть приняты в почтенное сие сообщество.
Женщинам лихо только приняться, то дойдут до чрезвычайности, — умей только пощекотать их самолюбие, раздразни их тщеславие и дай им увидать их силу, то не найдешь оплоту, который бы мог противустать их хитрости, проницательности, стремлению и могуществу; великий сему пример последние сии нынешнего столетия годы во Франции: доколи мужчины колебалися, то я все наделся, что король еще может поднять огрузший свой скипетр; но когда уже женщины восстали, то я не дам за корону французскую рубля.
Положим же чиноначалие общества уже установилось. Женщина умная, милая, обходительная и хитрая, к тому же и генерал-губернаторша, в сообществе всех городских, что ни лучших женщин, разговаривает беспрестанно в собраниях об сем заведении; мужчины, которые во всем хотят женщинам нравиться и их занимать, не зная чем блеснуть, бросаются на книги и что только найдут об сих полезных учреждениях, размышляют, обдумывают, выдумывают от себя и приходят, гордясь похвастать изобретеньями своими. Особливая благосклонность к сим поощряет всех копаться в книгах, ветреное волокитство и пустое щебетание общественных кружков уступает в короткое время свое место полезным изысканиям и прениям усердных и почтенных сограждан. Через год не осталось уже ничего в книгах касательно сего предмету, а дело еще только что зачалось, обо всем говорено, и много, но все недостаточно, непонятно, ненадежно и темно: обширную их теорию держит недостаток практики и сведения в своих оковах. Ох, как тут генерал-губернаторша принимается ласкать и приветствовать Агличан, Голландцев и всех чужестранцев вообще! Я ударюсь об заклад, что муж ее в год при всей своей ласке и обходительности того не выведает, что она узнает за одним обедом, посадя подле себя Голландца или Агличанина и разогрев их своею приманчивостью и остротою спирта! Вот образ остроумия, которым великий Петр воспользовался для одушевления чад своих в обширной его державе!
Итак, помощью денег, найденных ее мужем в губернском хозяйстве, и старанием ослепленных ласкою иноземцев, а более еще прошедшим о сем чуде слухом, я вижу толпами приезжающих механиков, прядильщиков, ткачей, рукодельцев и мастеров всякого роду; но множеству их рождается выгода выбору: одно дает достоинство, другое дарит дешевизну, а из обоих произрастает успех и общественная польза. С восторгом взираю я в мыслях моих, как все строится хорошо, поспешно, выгодно; работы не тянутся, а кипят; рукодельцы дело свое отправляют на перехват друг перед другом, не только из корысти, но и из честолюбия и во угождение прелестной их начальницы. Матери повсюду, вместо того, чтоб отводить и отсоветовать своим детям, ослепясь сим благоустройством, едут и везут из самых отдаленных уездов, с благодарностью и радостью поручают девиц своих под покров общественной сей благодетельницы; а которые уже не застали места за многочисленностию или за каким-либо недостатком, отъезжают в свои пределы с сожалением и с ропотом. Я слышу иных матерей увещевающих, других ропщущих: «Не плач, Дуняша, живи только хорошо, через год я тебе порука, что ты у генеральши будешь не только принята, да даже у нее будешь любимая работница». А другая мать говорит: «Не твердила ль я тебе день и ночь? Эй, Анюта, полно! Худое ты затеяла, за худое житье не дает Бог счастья; ажно так и есть, тебя, вот, со двора согнали, а мне за тебя от людей стыдно!» Ежели сие начертанье кому покажется мечтою, то признайся, о читатель, что и мечтательность сия тебя веселит! Да на что нам все доброе, приятное и добродетельное считать пустым суемудрием? Не все то, что не было, еще не возможно. Испорченный нрав человека ужель нам дает право отметать всякое благоустройство в роде смертных. Путь, по которому шествуем в краткой нашей жизни, отстоит равно как на право от добродетели, так и на лево от пороку. Если нежность его чувств, обуревание страстей и стремительность его нужд и желаний несколько шагов его с пути истины и заманет к пороку, то совесть, невинность и сокровенный глас добродетели не умолкнут, пока он опять не ступит на стезю прямую. Итак, не дивись, читатель, и не считай за сумасбродство мои положения; они мудрены, новы, но непротивны возможности. Доколе всякая небывалость беспечностию нашею порицаться станет небылицею? Что бы вы сказали, любезные соотчичи, если б свободный дух какого-нибудь мечтателя подобного мне, при нашем царе Алексее Михайловиче вздумал бы прорещи великие дела победителя северного Александра, Карла XII? Вы бы, конечно, сказали: «Этот сумасброд бредит, он хочет писать о человеке, а говорит о боге». Без мала не толь же положение и теперь?

Разделяется он на три части: две из них на матерой земле, а тремя — на другой стороны реки Двины на Двинском острову, где адмиралтейство, о которой показано будет особо по описании города.
Первая часть — по течению реки Двины, называемая Верхняя; оная по своему началу, по числу жителей и разных казенных и частных людей строений, почитается главною частью; среди ее имеется построенный в 1584 году при царе Иоанне Васильевиче Втором старинный каменный замок, представляющий не равным своим четвероугольником, шестью башнями, амбразурами и оставшимися земляного вала следами старинную крепость; он известен под названием Русского и немецкого гостиных дворов, ныне под видом ветхости половина его ломается, что обывателям и проезжающим весьма жалко кажется. Сие важное по старинной архитектуры здание длиною по реке близко двухсот сажен, широтою до шестидесяти или более, сооружено из кирпичу отменной величины и примерной твердости и известки также отменной (твердо) доброты:, состояло прежде из двух противустоящих один против другого квадратов, разделенных в средине широким паралеллограмом, в котором было четверо ворот, двое на внешние выходы, а двое в помянутые гостиные дворы или квадраты. Означенные дворы, внутри построенные в два жилья, имели в верху жилые светлицы для самих гостей, а в низу были их анбары или пакхаузы; для сообщения их проходила вкруг просторная галлерее с арками, с каменным сводом и полом. Все углы полезного сего здания, также и обеи внешние вороты были украшены и укреплены огромными и пушками вооруженными башнями. В прежние времена немецкие купцы жили в нижнем по реке квадрате, а в верхнем российские; средний корпус служил им площадным сходбищем, в котором они свои торги и мены производили, — в котором всегда стояла крепкая стража; оная возбраняла частое их из двора в двор премещение, а потому шишиморство было опаснее и виднее, воровство приметнее, казенная польза вернее, и частный кредит и имущество, бывши всегда на глазах общества, не был подвержен столь часто опасности от коварства и корыстолюбия. Можно ли лучшее изобресть здание для сего предмету, а особливо вспомнив, сколь твердо оно сделано, сколь по высоте своей безопасно от наводнений, и сколь по близости своей от воды по дальности от градских строений бесстрашно в пожарных случаях? Но ныне начальники, прилепившись больше к блестящему, нежели к полезному, изломали большую часть сей твердой громады, а из остальной сделали тесненький дворик, где кой-как приметным образом засоренный Архангельский торг производится, с видимым упадком российской пользы, вопреки казенных ведомостей. Жителей, приобыкших смотреть столь долго на сие огромное здание то утешает, что сломать оное дороже стоит, нежели состроить те клеточки, что возле их, которые сие полезное здание заменить должны, и из сего одного корпусу заключить можно, сколь обширен и прибыточен был торг предков наших казне, и сколь неуровнительно превосходил нонешний; ибо теперь третья часть тех дворов, по свидетельству моему в половине июля и в начале августа, что самую лучшую пору в году составляет, виделось мне не гораздо наполнена товарами, да и то не важными; а прежние торги известно в чем состояли, ибо не один был лес и смола от нас отправляемы, что так сильно разоряет наши лесные угодья, а большая часть торгу состояла из мягкой рухляди, товар, приносящий несказанную нам прибыль продажею и России пользу, ибо известно, что зверей в лесах не переведешь. Итак, какая розница! Теперь отпускают лучший лес и смолу, юфты, нерьпы, железо, полотны, парусину, пеньку, лен, масло и сало, вещи чрезвычайно нужные и нам самим необходимые; а прежние торги состояли почти только из соболей, бобров, куниц, лисиц, волков, медведей и прочих зверей лесных и водяных, что ежели и потребно было, то только разве одной роскоши, хотя они, верно, сбывали одно только излишество. Внутри сего замка или гостиного двора несколько светлиц и кладовых анбаров заняты заморскими иностранных и разными тамошних вологодских, слободских и чухломских купцов товарами; в других хранятся разных ведомств казенные деньги, вещи и запасы; в некоторых же помещены присутственные места; большая ж затем часть подвалов, погребов, анбаров, кладовых и жилых светлиц пустых.
Во оной же первой части казенного и от подаяния частных людей построения каменных пять Церквей: 1) Катедральный о двух этажах собор, в нем во обоих этажах четыре престола: первый, настоящий в верху храм во имя Живоначальной Троицы, предельный Преображению Христову; в низу настоящий храм Крещению Христову, предельный Казанской Божией Матери. 2) Двуэтажная ж, в верху настоящий храм Рождеству Пречистыя Богородицы, предельная — Живоносному Источнику; в низу настоящий храм Рождеству Иисус Христову, предельный — преподобным Зосиму и Савватии Соловецким Чудотворцам, и того во обоих этажах четыре престола. 3) На старинном урочище, Пур-Наволоке называемом, одноэтажная; в ней три престола, настоящий храм Архангелу Михаилу, предельные — один Тихвинской Божией Матери, другой великомученицы Христовой Екатерины. 4) Одноэтажная ж, в ней три престола, настоящий Воскресению Христову, предельные — один Усекновению Честныя Главы святого славного пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, другой — великомученицы Христовой Параскевы. 5) Одноэтажная ж; в ней два престола: первый — Благовещению Пресвятыя Богородицы, другой — великомученику Христову Димитрию Селунскому. б) Деревянная в конце сей части за городом на кладбище; в ней два престола: настоящий — Преображению Христову, предельный — Николаю Чудотворцу.
В конце сей части при начале обывательских домов имеется построенный в 1638 году, по указу государя Михаила Феодоровича, на казенные деньги, мужеский Архангельский монастырь, по которому и город сей таковое ж название имеет; внутри его одна каменная двуэтажная церковь, в ней пять престолов; в верхнем этаже настоящий храм Архангелу Михаилу, предельный Архангелу Гавриилу с прочими Бесплотными Силами; в нижнем этаже настоящий храм Покрову Пречистыя Божия Матери, предельные — один Грузинской Богоматери, другой мученику Мину. При церкви каменного ж строения колокольня и монашеская кельи, а настоятельские кельи и кругом монастыря ограда деревянные; по штату он состоит в третьем классе; в нем в проезд мой был игумен Филарет, при нем два иеромонаха, один иеродиакон и два чтущихся к пострижению в монашество бельца; для исправления монастырских работ штатных служителей восемь человек; на починку монастыря, на содержание монахов и штатных служителей каждый год игумну выдается из казенной денежной суммы восемьсот сорок девять рублей шестьдесят одна копейка. Оный монастырь до помянутого 1638 года стоял внутри города на Пур-Наволоке, близ теперешнего Троицкого катедральнаго собора, где ныне во имя Архангела Михаила вышеписанная приходская каменная церковь имеется; но как в нем все строение тогда было деревянное, то он и деревянный же, на котором после того построен помянутый каменный, замок сгорел до основания, для чего и построен на другое, по край города, место.
За оным монастырем лицем на другую улицу Архангелогородского преосвященного епископа Вениамина построенный казенным же коштом каменный о трех этажах дом; в нем домовая церковь во имя благоверного Великого князя Александр Свирского; возле оного архиерейского дому, в весьма ветхой одноэтажной деревянной связи семинария, в которой церковных причетников дети обучаются богословии, философии, пиитики, реторик, немецкого, латынского и греческого языков.
Когда в 1694 году Петр Великий изволил проезжать чрез город Холмогор в Архангельск и в Соловецкий монастырь; тогда с ним был Холмогорский архиепископ Aфонасий; надобное чтоб он был великий человек, потому что бесподобный сей государь удостоивал его своей доверенности и поручал ему разные важные светские должности; за то он пожаловал ему преимущество, которым никогда никто в России из духовных лиц не пользовался: он ему пожаловал судно, артиллерию и снаряд, на котором из Вологды приплыть изволил, а в вечное воспоминание и почесть Холмогорским первосвященником — иерусалимский флаг белый с пяти красными крестами, российский военный гюс и вымпал. А поелику катедра архиерейская переведена из Холмогор в Архангельск, то Архангельские архиепископы и епископы и по сю пору оным правом пользуются.
Во оной первой части казенного строения гарнизонный баталионный двор, сухопутный гошпиталь, адмиралтейская аптека, старый обер-комендантский дом и народное училище для обучения всякого звания детей: грамматике, правописанию, арифметике и геометрии, школа, в которой в мою бытность обучалось триста-тридцать-пять мальчиков; вновь строится каменный большой для помещения присутственных мест дом; вновь выстроена от приказа общественного призрения для лечения больших неимущих, безденежно, каменная больница; две старых, зависящих от приказа ж общественного призрения, богадельни, в них в мою бытность мужчин девятнадцать, женщин шестнадцать; от дворянского общества строится большой каменный театр на двадцати-четырех саженях длины и на двенадцати ширины; общественного градских жителей купцов и мещан строения, с разными товарами, старых деревянных сто-восемьдесят-семь лавок, и сверх того мясные, деревянные ж ряды с бойницами; вновь отстраиваются каменные лавки; купеческих и мещанских старых деревянных домов тысяча восемьдесят семь, каменных семь, по новому плану деревянных домов на каменном фундаменте построено, в которых живут — сорок-два, да от приказа общественного призрения на продажу, на каменном же фундаменте, деревянных домов строится четыре.
2-я, называемая по течению реки Двины Нижняя часть, с принадлежащим к ней, называемым по речке Кузнечихи, Кузнечевским селением. Во оной второй части церквей: каменных две, деревянных три, итого пять. 1-я каменная набору, одноэтажная; в ней три престола, первый, настоящий храм, Успению Пречистая Божия Матери, предельные — один Вознесению Христову, другой преподобному Семиону Столпнику. 2-я каменная двуэтажная на Кузнечихе, в ней три престола, в верху настоящий храм Живоначальной Троицы, предельный Рождеству Иоанна Предтечи, в низу — Богоявлению Господню. 3-я гошпитальная деревянная, в ней один престол преподобным Зосиму и Савватию Соловецким чудотворцам. 4-я деревянная за городом на кладбище, в ней один престол Усекновению Честныя и Святыя Главы Иоанна Предтечи. 5-я деревянная, на кладбище ж, в ней один престол святому праведному Семиону Богоприимцу. Две немецких кирки: одна реформаторского закону, деревянная, другая лютеранского закону, каменная. При них у каждой для обучения их детей есть школы, в лютеранской обучает женщина и имела в мой проезд двадцати семи учеников; в реформаторской учитель Агличанин, учеников было четырнадцать.
Во оной второй части казенного деревянного строения: комендантский дом, гарнизонная школа, баталионный дом с гошпиталью; генерал-губернаторский дом, одна половина деревянная, а другая каменная, в каменной половине изрядный зимний сад, старанием покойного вице-губернатора Окунева; партикулярных людей четыреста восемьдесят девять деревянных домов; по новому плану на каменном фундаменте выстроено деревянных пять домов, и в сей части от дворянского общества строится малый деревянный театр; строение обоих оных театров препоручено было на попечение покойного вице-губернатора Сергее Петровича Окунева. Во обеих оных частях, по открытии управы благочиния, состоит десять кварталов.
Жители города Архангельска хотя и христианской веры, но разных исповеданий: природные Россияне православные и раскольники, чужестранцы лютеране и калвины, оные чужестранцы свободное имеют отправление внешнего народного богослужения, как то доказывает состояние их церквей и училищ. Отправление раскольничьих обрядов сходно с прочими городами, которые хотя ныне и позволено отправлять открытно, однако ж они по прежней своей привычке отправляют свои богослужения в таи.
Число во обеих вышеписанных частях в четырех исповеданиях простирается жителей, по верному исчислению до тринадцати тысяч пятисот семидесяти человек; из них до двенадцати тысяч пятисот душ обоего мужеска и женска пола разных чинов содержат православную христианскую веру, в том числе белого священства мужеска пола двести шестьдесят семь душ; женска сто пятьдесят, монахов десять, приказных триста-тридцать-три, действительно в двух гарнизонных баталионах, в артиллерийской и инженерной командах служащих военных людей 1,715 человек, их жен и детей 1,990, отставных горнизонных и адмиралтейских 168, их жен и детей 240, купцов 456, их жен и детей 495, мещан 1,511, их жен и детей 1,100.
Записные ж раскольники или, по собственному их наименованию, староверы самую малую часть составляют городского общества, ибо по нынешней четвертой ревизии число их состоят изо ста-семидесяти-трех душ, мужеска 57, женска 116, посадского чина, и по большей части незнающие грамоты природного языка. Но и сие малое их общество составляет трех сортов людей, последующих со взаимными между собою распрями трем главным о вере толкам поповщины и беспоповщины, терзающим больше ста лет православные Российские церкви. Все сии секты имеют своим основанием правила, изложенные в книге Московского Макарьевского собора для исправления и утверждения церковных обрядов, Стоглав именуемый. Между написанными в той книге обрядами, за главные неприменяемые и за догматы веры приемлемые раскольниками, почитаются: 1) пяти перстное сложение ручного креста; 2) осьмиконечие из чего бы то ни было сделанного креста; 3) двоекратное произглашение псаломской речи Аллилуйа 4) седьмочисленность к служению литургии просвир; 5) обхождение во время служения по солнцу; некоторые славянские слова и речи в церковных книгах, кроме Библии, почитают вечными и непеременяемыми. Исповедники сих догматов проливали свою кровь за ненарушимое своея веры хранение, но таковая вредная государственным интересам народная гибель, превращена в мир и тишину законами премудрой Екатерины Второй.
Оные три разные причины или толки последователей Московского Макарьевского собора разделили от православной веры на три спорные о вере стороны взаимными о человеческих в церковных чиноположениях преданиях волнуемые; но часть сего рода людей не сумневается принимать и у себя содержать для отправления по старинным книгам для отправления подлежащих богослужений российских православных церквей, посвящаемых нынешними нашими архиереями священников, а другие с презрением сие положение отмещут, почему неслыханные в прежних веках имена поповщины и беспоповщины произошли; третие же, даниловщина, из лихо ревнители своих отеческих преданий. (Пустынные раскольнические жилища в Архангелогородском уезде поповщины и безпоповщины имеются в лесах, близ Белаго моря, на берегах Зимния страны, под названием Онуфриевского и Игнатиевского скитов; а перекрещеванцев даниловщины главное, пустынное, многолюдное и богатое жилище в Олонецкой области, между Онежским озером и Белым морем, при вершинах Выг-реки, впадающей в Белое море, а потому сие раскольническое обиталище Выгорецким общежительством. Во всех сих отдаленных от городов селениях обоего пола раскольники живут и питаются, на подобие монахов, знатными подаяниями из внутренних областей и городов, чрез нарочных, отправляемых почитай ежегодно из сих жилищ путешественников, получаемыми). Всех нынешних Российская православная церкви сынов вменяют за еретиков, истинным крещением не просвещенных, и единоземцев своих Россиян отступниками от церкви, и в их общество принимая перекрещивают, затем что выше всякого изъятия почитают известное старинных Московских патриархов правило: «Еретическое крещение несть крещение, но паче осквернение» (Церковный Потребник Иосифа патриарха, печатанный в Москве 165 года, лист 569). И потому в прежние времена Россияне всех иностранных Европейцев западные церкви христиан до царствования Петра Великого называли и писали некрещеными (Уложенья 1648 года, 20 глава, 70 статья).
В России из первых торговых мест должен почестся город Архангельск.
Самое первое в городе Архангельске поселение иностранцев надлежит полагать с 1587 года, ибо в сие Лето по совершении гостиных, сперва деревянных, Русского и немецкого гостиных дворов, в городе Архангельске действительные началися торги иностранных, продолжавшиеся до того прежде тридцати лет на устье реки Двины, где она впадает в Белое море близ Корельского Никольского монастыря. В 1623 годе в вновь тогда назвавшемся городе Архангельске имелись уже семь иностранных хозяев домов, а в 1678 годе было двадцать четыре иностранных купцов дома, и между ими был дом пасторский; но церкви протестантские немецкая лютеранская и калвинская голландская после 1676, но прежде 1692 года, о чем прошедшего века архивные дела и писцовые книги уверяют. Нынешние ж протестантские церкви вместо прежних достроены в продолжение нынешнего века; строение же новой евангелической церкви последовало по челобитью прихожан оной церкви и по особливому на то из правительствующего сената 1767 года, ноября 5-го дня указу. По касающимся делам до Архангельской духовной консистории известно, что оба оныя общества, реформаторское и евангелическое, за силою 1735 года февраля 22-го дня указа состоят под ведомством юстиц-коллегии лифляндских, эстляндский и финляндских дел, но избрание и поставление пасторов производится в Германии и Голландии. Экономия сих церквей и находящихся при них школ (которые содержатся добровольным подаянием прихожан) состоит под управлением церковного их совета.
В мой проезд торгующее в городе Архангельске общество иностранных состояло в трехсот восьмидесяти трех человек, в том числе евангелического исповедания двести шестьдесят девять, реформаторских — 114; во обоих же сих исповеданиях по разным званиям должностей считается: церковных служителей шесть человек, два пастора, два учителя, два органиста, их жен и детей четырнадцать, действительных купцов тридцать шесть, их жен и детей пятьдесят девять, конторных служителей с семействами семьдесят, маклеров и ремесленников с семействами сто сорок два, четыре лекаря.
Из пришлых Россиян в город Архангельск, которые для пропитания своего живут по пашпортам и собственные свои домы имеют, находится: посадских десять, крестьян сто-пятнадцать человек.
Нищих обоего пола, которые живут в богадельнях и питаются подаянием посадских — 20, солдат 42 человека.
Жительствующие в городе Архангельске иностранные купцы производят гуртовой торг, для чего имеют пять контор, которые, закупая разные хлебные припасы, сало ворванье и говяжье, мягкую рухлядь, пеньку, смолу и прочее в окружных городах того наместничества, привозящиеся к порту водяною коммуникациею из Вологодской, Вятской, Устюгской и прочих губерний от купцов, и отправляют оные в заморский отпуск, получая в замен того на приходящих иностранных купеческих кораблях всякие заморские товары, кои и продают как архангельским, так и другим внутренних российских городов купцам.
Из жительствующих в городе Архангельске российских купцов, производящих гуртовой торг, тридцать девять семей, которые, закупая разные хлебные припасы, пеньку, смолу, сало морских зверей и говяжье, морских зверей кожи, рогожи, пилованный лес, тес и брусья, свечи, юфты, оленьи кости и кожи, тако жь кожи разных российских зверей, полотны, парусину, лен, железо, сталь, масло и прочие артикулы торгов poccийских продуктов, и все оное гуртом продают для заморского отпуску иностранным купцам, а другие для перепродажи отправляют за море оный товар на собственных своих кораблях и прочих больших мореходных купеческих судах, а оттоль привозят разные хорошие заморские товары и виноградные вина, которые и распродают своего и других городов купцам. Купцов и мещан, торгующих разными получаемыми из Москвы и Санкт-Петербурга лавочными товарами, двести-четыре семьи, которые также покупая целыми барками хлеб, продают обывателям своего уезда в розницу; прочие же на своих мореходных судах для промыслу морских зверей и рыб ездят на Грумант и прочие к тому способные места и на тех же мореходных судах возят для догрузки и выгрузки иностранных кораблей товары; другие же, по недостатку своему, покупают только у крестьян, жительствующих по берегам Белаго моря семгу, сельдей, морских зверей кожи и сало, что все, вместе с закупленным же по деревням скотом, продают своим богатым купцам и иностранцам на корабли; не имеющие же для оного оборотного торга капитала нанимаются в богатых и посредственных купцах прикащиками и работниками. Женский и же пол упражняется в ткании золотых и серебряных позументов, шелковых женских поясов, прядут шерсть и лен, вяжут разных доброт шерстяные, нитяные и бумажные чулки и колпаки, ткут тонкие полотны и продают сии свои рукоделия в торговый день, бываемый по авторникам каждой недели, в рынки, и для продажи отдают в лавки.
Годовая в городе Архангельске ярмонка начинается со вскрытия реки Двины, а оканчивается перед закрытием; весною, на барках, каюках и плотах из верховых городов привозят всякий хлеб, пеньку, сало, смолу, железо и прочие продукты, как для отпуску за море, так и на вольную в городе Архангельске продажу, и оным привозным на барках и каюках хлебом довольствуется сей город и его уезд, но и другие поморские города и деревни, по причине неурожая снабжают себя на целый год. Привозимую ж промышленниками с Груенланда, Новой Земли и прочих подобных тем мест на мореходных судах в сентябре месяце рыбу треску, палтусину и прочую, и морских больших зверей кожи и сало, оставшееся за продовольствием иностранных кораблей, Архангелогородские купцы отправляют водяным и зимним путем во внутренние российские города.
Во оном городе имеется казенного ведомства от приказа общественного призрение построенных фабрик и заводов:
1-я. Прядильная и полотняная фабрика, в которой по заведении надлежало было быть множество разного звания девиц, для обучения их прясть и ткать; но поелику с самого с начала зачали собирать всякую сволочь, то матери доброго жития своих дочерей туда идти и не допустили, а особливо, когда оне приметили, что за работу работницам ничего не платят и на всякое непотребство их попущают, да и услышали еще пустые слухи, пропущенные от некоторых недоброжелательных голов, а может быть, и от Немцев, что будто те, которых на фабрике обучат, уже совсем домой не отпустятся, то вселившийся в матерей страх, вместо омерзения, совершенно истребил охоту на всегда отдавать своих детей в сие обучение, и сим пресеклось полезное сие постановление. А в мое время уж в приезд мой на фабрику нашел я только с 10 непотребных пьяниц, у которых ничего не было сработанного. Магазеин — мне сказали — заперт, и нет ключа, италианские самопрядки и товар за замком, коммиссар в отлучке; показали ж мне самых дурных и к употреблению негодных два куска паколной парусины. Что ж касается до строения, то это пустое и ничего не значащее, вода от них далече, двор тесный, засоренный, грязный и к белению неспособный; пресов нету, лощилен не спрашивай; после сего, читатель, спроси, чего искать осталось, а я скажу в ответ: славны бубны за горами!] Но вот мое мнение о полотняных заводах и фабриках:
Весь край вкруг города Архангельска до Холмогор, восточный, южный и большая часть западного берега Белаго моря — многолюдные раскольничьи скиты, заселенные острова и уездные деревни наполнены великим множеством прях всякого роду: все они перепрядают мягкий шенкурский лен весьма тонко, ровно, гладко и крепко, но чрезмерно медленно по причине их простых, неспособных одноручных прялиц. Сию предорогую пряжу перетыкают они зимою по разбору в нарочитом количестве в полотны разных сортов, как-то: парусина, регентух, меховина, верьховья, пачасья, салфеточное, скатертное, посредственное и самое тонкое, плотное и широкое, голландскому не уступающее полотно. Взяв во уважение сие число прядильных и ткальных рук, если бы оне пряли на хороших италианских самопрядках и имели бы верное место, где б без труда их работа скоро замачивалась, то бы приохотившись, перепрядали в год по крайней мере в семеро, а из этого первая бы польза истекла та, что из сей означенной мною округи армия бы вся по всем чинам и флотская парусинная оснастка были бы снабдены полотном добрым и недорогим. Чтоб приучить к вышереченным мною самопрядкам, бесспорно необходимы означенные фабрики; но надобно на то деньги, сведение, старание, бескорыстие, а особливо честность начальника; и завести бы сии фабрики не по огромности, а большим числом, то есть, по волостям, дабы вперить и распространить знание и охоту по семьям прясть сим образом. Но важное дело в сем случай есть беленье и лощенье: вот на что правительство должно обратить свое внимание.
Место самое для беленья способное есть город Архангельск, ибо оно совершенно сходствует с Голландиею: там приморский воздух, тот же и здесь; там пресная вода перемешана с морскою, та же и здесь; там болотные, низкие и тундристые места, те же и здесь; там прилив и отлив водный, то же и здесь; там порт многочисленных кораблей, то же и здесь; там белят во время стужи, а здесь хотя и горячий и Италии не уступающий климат, но довольно для беленья прохладен; следует только завести то же рачение и те же труды и употребить то же старание, то почто не ожидать нам таких же полотен, как и у Голландцев? Известно уже, что Агличаны и Голландцы полотны наши к себе отвозят и, оные перебелив и вылощив, опять нам с великою накладкою цены продают обратно.
Отведаем изъявить наши мысли о сей полезной части государственной экономии; если мнение мое покажется странным своею новостию, то, по крайней мере, усердие мое заставит всякого доброго сына отечества извинить слабое сие начертание. Мне никогда не нравилось, когда солдат рассуждал о министерстве, черноризец о военных действиях, судья об мореплавании, министр об астрономии, хлебопашец о манифактурах, а женщины об философии; я всегда держался пословицы: «знай всяк сверчок свой колчок». Сему правилу следуя, посмотрим, кому следует поручить означенные заводы или фабрики.
Я рассматривал разного роду мужчин по степеням, темпераментам, карахтерам, по склонностям их и по знaниям; но не нахожу никого, кто б совершенно мог выполнить потребное благоустройство в сем заведении. Итак, обращаюся к тебе, драгоценнейшая половина земнородных жителей! вы, без которых ничто в человеческих обществах не может прийдти в совершенство, ежели не пособием вашим, то по крайности одобрением, вы, обремененные узами рабства владыки господ ваших, возжигая одним взором огнь мщения, ненависти и кровавых браней между несправедливых, ваших утеснителей, возращаете тем же взором сладостные плоды блаженного мира и общественного блага; от слез ваших льются кровавые токи, а от улыбки реками протекает везде, всему, всегда животворное блаженство; вы, коль в добродетель углубитесь, то Картуш нечестий устыдится, а скользнете по слизкой стезе пороков, то человеческий род в беззакониях в миг погрязнет! Удостойте оставить на час склонность вашу к уборам и к ненадобным украшениям наружных прелестей ваших; верьте мне: оне вам не надолго нужны! Что тленнее, как и самая красота ваша? Посмотрите, прелестные создания, на благоуханную сестру вашу, розу, царицу садов! Сколь близко ее утро от вечера: едва расцвесть успеет, то стебель ее уже подъел червь ветхости! Украсьте ваши души, займитеся полезным и основательным разумом, устыдите осудителей вашей ветрености, которую они одну только вам в удел и оставили!
Я беру во образец город Архангельск для сего полезного заведения. Генерал-губернаторша его отдать справедливость надобно: имеет множество добрых душевных свойств, довольно умна, чтоб владеть мужем, довольно хороша и хитра, чтоб себя заставить почитать от женщин и любить от мужчин; ежели она только похочет способствовать сему благому намерению, то мне уже ее одной и полно, чтоб отбить полотняный торг у чужестранцев. Любовь и почтение ее мужа к ней, которых она по справедливости и достойна, дадут мне все те пособия гораздо скорее, нежели указы, сообщения, репорты и ведомости. Я себе представляю, что она эту должность взяла на себя. Суди, читатель, каков будет дом, который муж ее, имеющий тонкий вкус в строениях, любя ее, для фабрики построит; кроме пышности в строении, подумай, какое он рачение приложит об его благоустройстве и его благочинии, а особливо ежели бы Бог в него вложил некоторую склонность к ревности! Знаю, что сначала стали бы об ней говорить, как об некоей сумасшедшей, но вскоре потом самые умные пристали бы к ней, а за ими верно бы последовали даже и знатные дуры, доколи не потребные боярынки стали бы, исправляя свою жизнь, стараться удостоены быть приняты в почтенное сие сообщество.
Женщинам лихо только приняться, то дойдут до чрезвычайности, — умей только пощекотать их самолюбие, раздразни их тщеславие и дай им увидать их силу, то не найдешь оплоту, который бы мог противустать их хитрости, проницательности, стремлению и могуществу; великий сему пример последние сии нынешнего столетия годы во Франции: доколи мужчины колебалися, то я все наделся, что король еще может поднять огрузший свой скипетр; но когда уже женщины восстали, то я не дам за корону французскую рубля.
Положим же чиноначалие общества уже установилось. Женщина умная, милая, обходительная и хитрая, к тому же и генерал-губернаторша, в сообществе всех городских, что ни лучших женщин, разговаривает беспрестанно в собраниях об сем заведении; мужчины, которые во всем хотят женщинам нравиться и их занимать, не зная чем блеснуть, бросаются на книги и что только найдут об сих полезных учреждениях, размышляют, обдумывают, выдумывают от себя и приходят, гордясь похвастать изобретеньями своими. Особливая благосклонность к сим поощряет всех копаться в книгах, ветреное волокитство и пустое щебетание общественных кружков уступает в короткое время свое место полезным изысканиям и прениям усердных и почтенных сограждан. Через год не осталось уже ничего в книгах касательно сего предмету, а дело еще только что зачалось, обо всем говорено, и много, но все недостаточно, непонятно, ненадежно и темно: обширную их теорию держит недостаток практики и сведения в своих оковах. Ох, как тут генерал-губернаторша принимается ласкать и приветствовать Агличан, Голландцев и всех чужестранцев вообще! Я ударюсь об заклад, что муж ее в год при всей своей ласке и обходительности того не выведает, что она узнает за одним обедом, посадя подле себя Голландца или Агличанина и разогрев их своею приманчивостью и остротою спирта! Вот образ остроумия, которым великий Петр воспользовался для одушевления чад своих в обширной его державе!
Итак, помощью денег, найденных ее мужем в губернском хозяйстве, и старанием ослепленных ласкою иноземцев, а более еще прошедшим о сем чуде слухом, я вижу толпами приезжающих механиков, прядильщиков, ткачей, рукодельцев и мастеров всякого роду; но множеству их рождается выгода выбору: одно дает достоинство, другое дарит дешевизну, а из обоих произрастает успех и общественная польза. С восторгом взираю я в мыслях моих, как все строится хорошо, поспешно, выгодно; работы не тянутся, а кипят; рукодельцы дело свое отправляют на перехват друг перед другом, не только из корысти, но и из честолюбия и во угождение прелестной их начальницы. Матери повсюду, вместо того, чтоб отводить и отсоветовать своим детям, ослепясь сим благоустройством, едут и везут из самых отдаленных уездов, с благодарностью и радостью поручают девиц своих под покров общественной сей благодетельницы; а которые уже не застали места за многочисленностию или за каким-либо недостатком, отъезжают в свои пределы с сожалением и с ропотом. Я слышу иных матерей увещевающих, других ропщущих: «Не плач, Дуняша, живи только хорошо, через год я тебе порука, что ты у генеральши будешь не только принята, да даже у нее будешь любимая работница».

Подписывайтесь на «Totma.Ru» в Яндекс.Новостях, Дзен и Google Новости.

Пожаловаться на статью

0 комментариев

Информация

Посетители, находящиеся в группе читатель, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.

Вход и регистрация